Ильин Андрей - Обет Молчания

det_espionage Андрей Ильин Обет молчания Его заставили наблюдать за собственными похоронами, отречься от прошлого, настоящего и будущего, научили хладнокровно убивать и спокойно смотреть в глаза смерти. У него отняли имя, семью и возможность выбирать что-либо, кроме способа выживания. В результате обычный паренек становится суперпрофессионалом, человеком, способным в одиночку противостоять организованной преступности, опутавшей Россию.
ru ru Денис FB Tools 2004-11-30 16A69FCF-0718-4EE4-A3B0-F116E23F437A 1.0
Андрей Ильин. Обет молчания ЭКСМО Андрей Ильин
Обет молчания
Запись I. Учебка
В свою первую учебку я попал из армии, не прослужив и полугода.
— Соберите вещи, документы, сдайте постель старшине и через двадцать минут стойте у КПП, — приказал дежурный по части. — И подшейте свежий воротничок. Смотреть противно!
Через двадцать минут я стоял у КПП с вещами.
— Ты что ли на комиссию? — спросил водитель подъехавшей почтовой машины. — Садись по-быстрому.
Машина тронулась и покатилась вместе с ней моя жизнь в совершенно удивительном направлении.
— Курить не найдется? — спросил водитель.
Я отрицательно мотнул головой. Водитель вздохнул и достал из бардачка свои.
Я ехал, подпрыгивая на изношенном сиденье, смотрел на проносящуюся мимо гражданскую жизнь и тихо радовался неожиданно свалившейся на меня передышке от порядком надоевшей казарменной рутины.
— Прибыли. Пожевать чего нету?
Я снова замотал головой.
В коридоре, где располагалась комиссия, гул стоял как в бане в воскресный день. Молодые ребята-"стригунки" одинаковые, как только что выпавшие из-под пресса медные пятаки, бродили, бестолково тычась в двери кабинетов, одевались, раздевались, отвечали «Я!», когда выкрикивали их фамилии, обменивались впечатлениями, курили украдкой в туалете. И так же, как все, бродил, раздевался, одевался, заглядывал в двери, робея перед суровой настойчивостью отборочной комиссии, я.
— Сядьте. Встаньте. Наклонитесь, — требовали врачи.
— Скажите: «Свисток свистел шепотом».
— Татуировки, родинки, шрамы есть?
— Повернитесь. Еще. Поднимите руки. Опустите. Все чисто.
— Высоты, темноты, замкнутого пространства боитесь?
— Какого пространства?
— Под диваном в детстве не боялся сидеть? А в погребе?
— У нас не было погреба.
— Ладно, иди.
— Во сне разговариваете, храпите?
— Я не знаю, я во сне сплю...
Все происходящее напоминало мобилизационную комиссию. Но бросалась в глаза какая-то однотипность всех призывников — средний рост, средняя комплекция, даже внешность какая-то усредненная. Все отслужили в частях не больше полугода, все без предупреждения были сняты с мест, никому ничего не объяснили.
— Куда нас отбирают? — бесконечно гадали мы, — в подводники, что ли?
— Ага. В подводные танкисты, — подмигивали шутники.
— Как это?
— А так. В танки позапирают и в море побросают. Плавай.
Постепенно толкотня в коридорах убывала, призывников оставалось все меньше и меньше. К вечеру на стульях у стен сидело десятка три, покрывшихся от холода пупырышками, «счастливцев».
— Стройся! — приказал старшина саженного роста и, не без иронии поглядывая на наши впалые животы и болтающиеся на подвздошных костях безразмерные армейские трусы, скомандовал: — Всем одеваться и в автобус. Быстро! Вояки.

Тоже мне...
— А куда мы едем?
— В карантин.
— Так мы его уже проходили в частях.
— То был карантин, а это будет карантин! — многозначительно объяснил старшина. — Ну, да вы сами поймете. Больше вопросов нет? Тогда айда!
Карантинные странности начались сразу же. В казарме не было дневальных и о